«Аркольский мост» Дениса Давыдова

О легендарном партизане времен нашествия армии Наполеона Денисе Давыдове читатель знает по книгам о нем и его гусарско-залихватским стихам. А зритель – по фильму, в котором весьма правдивый образ героя создал Андрей Ростоцкий. Судя по тому, как действовал партизанский отряд на Могилевщине, актеру удалось с большой достоверностью передать характер его командира.

Будучи весьма эмоциональным человеком, Давыдов не лишен «взрывоопасности». В Шклове, когда город оказался в руках отряда давыдовцев, к нему привели священнослужителя, который во время французской оккупации всецело поддерживал врага. И, не впадая в долгие разбирательства, гусар приказал повесить предателя, несмотря на сан. Едва друзья отговорили. И провинившийся священник был отправлен в столицу на суд к царю.

На следующий день партизаны-давыдовцы заняли Головчин, а сутки спустя 14 ноября подошли к Белыничам.

Продвижению отряда предшествовало еще одно событие. Давыдову поступил приказ от генерала Коновницына о том, чтобы он присоединился к войскам генерал-адъютанта Ожеровского и вместе с ними двинулся на Могилев. Но не лишенный тщеславия гусар не захотел упустить славу взятия Белынич и ослушался. Тем более что полагал одержать легкую викторию.

Однако воинская судьба преподнесла сюрприз. Лихо сбив с передовых позиций два батальона польской пехоты и два эскадрона улан дивизии генерала Домбровского, оборонявших местечко, в котором находились склады и госпиталь, конница натолкнулась на массированный ружейный огонь организованно отошедшего и засевшего за домами и укрытиями противника. И вот тут впору было пожалеть о том, что в составе отряда нет пехоты. «Пехота была необходима, – писал позднее в «Военных записках» Денис Давыдов, – а пехоту у меня отнимали; что было делать? Я обратился к генералу Милорадовичу, который на время одолжил мне два орудия конной артиллерии и тем самым несколько поправил мое положение». Конечно, в уличных боях или при массированном наступлении пехотные подразделения выносили на своих плечах и штыках основную нагрузку. Но считалось, что в партизанской войне они становились тормозом мобильности и маневренности, мешали тактике наскока и не вписывались в партизанскую воинскую концепцию.

И сейчас при въезде на одну из главных улиц Белынич стоит муляж одной из пушек с орудийным расчетом при ней – как свидетельство того, что именно артиллерия сыграла в том бою решающую роль. А в начале сражения партизанский командир, видя упорное сопротивление поляков, хотел обойти местечко и двигаться на Березино. Но обходной маневр в силу болотистой местности и оттепели оказался весьма затруднительным. И пушки ощутимого результата не приносили, поскольку били вдоль главной улицы, не причиняя ущерба засевшей в укрытиях пехоте. «Я не умею паниковать, – вспоминал Давыдов, – но тут было от чего отчаяться. Напрасно я умножал и усиливал покушения мои, чтобы вытеснить неприятеля из засады, им избранной: люди и кони наши падали под смертельным огнем, но ни на шаг вперед не продвигались, это был мой Аркольский мост!»

Свое положение лихой гусар сравнил с положением Наполеона во время итальянского похода, когда император в 1796 году вынужден был на Аркольском мосту встать во главе своих воинов, взять в руки боевое знамя и повести их на значительно превосходящего по численности противника, чтобы добиться победы. На сей раз подобную роль взял на себя брат Давыдова Лев, который с отрядом казаков опрокинул часть неприятеля и погнал его к Друти. На подступах к местечку Храповицкий с гусарами захватил госпиталь и один из складов. Однако сопротивление не ослабло. Более того, произошел курьез, трудно объяснимый с точки зрения военной логики. В погоне за славой подошедшие из-под Могилева казаки полковника Шамшева из войск Ожеровского попытались отбить эти объекты у давыдовцев. А когда затея не удалась, отошли и наблюдали бой со стороны, даже не пытаясь помочь. Этот факт еще раз доказывает, что завидовали не только поэтической, но и военной славе неудержимого гусара, желая его унизить даже в ущерб общегосударственному делу.

Вероятно, приняв казаков, сохраняющих «нейтралитет», а по сути – предающих гусар, за подмогу, неприятель стал собираться в колонну. И тут картечью ударили пушки. Поляки стали отходить в направлении деревни Эсьмоны. Дойдя до леса, они разделились: часть осталась сдерживать главные силы отряда Дениса Давыдова, а остальные отступали в направлении Березино. В эти минуты вновь отличился Лев Давыдов. С отрядом гусар он обошел засевшего в лесу врага и ударил с тыла. Неприятель не выдержал. Кто стал сдаваться, кто побежал. Их догоняли, пленяли. Сквозное пулевое ранение в грудь получил и Лев. Его доставили в Белыничи, оказали медицинскую помощь, а для дальнейшего лечения вместе с другими ранеными отправили в Шклов. Впоследствии продолжать службу он уже не смог. По этой причине, вспоминая тот бой, Денис писал, что «…он стал для меня очень дорогим».

Через две недели состоялось сражение главных сил обеих сторон на Березине, название которой стало для французов на долгие годы синонимом полного провала и катастрофы. А Денис Давыдов за взятие Белынич получил крест Святого Георгия IV степени и был этим не совсем доволен, поскольку считал, что достоин большего. Помимо материальных трофеев партизаны взяли в плен полковника, двух капитанов, 192 рядовых, весь обоз и 180 ружей, а также 290 больных солдат неприятельского госпиталя и 13 медиков при нем, вписав достойную страницу в летопись Отечественной войны 1812 года.

Виктор Кубека,”Могилевская правда”