Один из старейших в стране настройщиков музыкальных инструментов живет в Глуске

Международный день настройщиков фортепиано отмечают 4 апреля. Толковые мастера, способные «вылечить» музыкальный инструмент, нынче даже в больших городах на вес золота. Так что если бы существовала Красная книга вымирающих профессий, эти специалисты попали бы в нее непременно. Глуску с населением около 7 тысяч человек повезло: там живет профессионал, способный поставить голос и фортепиано, и роялю, и пианино. Если надо, Леонид Макаревич — один из старейших в стране настройщиков клавишно‑струнных инструментов — и цимбалы может «подлечить».

Музыка — это семейное

В одной из московских студий звукозаписи, популярной у звезд эстрады, музыкальные инструменты подстраивают каждые полчаса — чтобы качество звука было идеальным. Но на Могилевщине настройщиков раз‑два — и обчелся. А в Глусской детской школе искусств расстроенных инструментов нет. Потому что в штате есть тот, кто за ними ухаживает. Леониду Макаревичу недавно исполнилось 74 года, официально он на пенсии с 2006‑го, но на покой не ушел.

— Мы не отпустили, — улыбается заместитель директора школы искусств Марина Рудобелец. — Ведь Леонид Тимофеевич — настоящий бриллиант. В «штате» у нас 24 пианино и 4 рояля, и уникальный мастер не только их обслуживает, но и фортепиано, пианино, которые есть дома у наших воспитанников, земляков. А еще его приглашают настраивать инструменты в Бобруйск, Кличев, Кричев, Чериков, Чаусы, Быхов… Кстати, и супруга Макаревича Татьяна Николаевна вот уже 50 лет у нас работает пианисткой. А один из их сыновей, Дмитрий, — наш ученик, дважды становился стипендиатом специального фонда Президента по поддержке талантливой молодежи. Впоследствии стал артистом симфонического оркестра в польском Белостоке.

— В Белосток он, трубач, попал по конкурсу, но оттуда уже переехал в Лондон, — уточняет Леонид Макаревич. — А старший и младший сыновья, Артем и Денис, остались в Беларуси. И хотя по стопам родителей не пошли, оба умеют играть на фортепиано.

Сам же глава семьи до того, как стать настройщиком, много лет учил воспитанников местной школы искусств играть на баяне. Вспоминает:

— С этим инструментом я с детства дружен, но мне всегда хотелось освоить еще и профессию настройщика. Как‑то сотрудники местного Дома культуры, готовясь к концерту, обнаружили, что их старое пианино в плачевном состоянии. Поскольку профессиональных настройщиков не водилось в радиусе 50 километров, я взялся его «подлечить». Опыта у меня тогда не было, и пианино я подправил по образу и подобию баяна, голос которому ставил не раз. Если и сделал лучше, то ненамного. Музыкантша, помню, еле доиграла свое произведение. Расстроилась. И я вместе с ней. Тогда и решил, что непременно стану Айболитом для музыкальных инструментов. Они ведь при должном уходе могут верой и правдой служить лет 50, если их настраивать хотя бы раз в полгода. А в нашей школе на тот момент были 30 — 35‑летние пианино, которых никогда не касалась рука настройщика.

Возвращение октав для Людмилы Гурченко

В 1997‑м Леонид Тимофеевич окончил специальные курсы при единственной в стране Борисовской фабрике музыкальных инструментов. И стал настройщиком в Могилеве:

— Меня пригласил в областную филармонию Леонид Ткаченок, работавший там заместителем директора. У него был абсолютный слух, и он всегда сидел в зале, когда я ставил голос пианино. Слушал, давал дельные советы. Благодаря ему я познакомился и со многими известными певцами и композиторами. В Могилеве ведь проходил Международный музыкальный фестиваль «Золотой шлягер», куда приезжало много звезд из разных стран. Как сейчас помню, что для Игоря Лученка было главным, чтоб не скрипела педаль рояля, россиянка Людмила Лядова требовала, «чтобы точно звучали верхи инструмента», аккомпаниатор литовского оперного певца Виргилиуса Норейки попросил сделать для своего мэтра расширенные октавы — чтобы верхний голос рояля был чуть выше нормы, а концертмейстер Людмилы Гурченко — вернуть октавы на место. Потом многие артисты подходили, говорили спасибо за работу.

В Могилеве, впрочем, Макаревич задержался ненадолго: потянуло на малую родину. Вернулся в детскую школу искусств, «лечил» и здешние клавишные инструменты, и фортепиано земляков.

— Самый старый, который пришлось реанимировать, датировался 1910 годом, — уточняет мастер. — Это было немецкое фортепиано, «жившее» в семье быховчан. Нашел я его крайне запущенным: оно вообще не звучало, не было струн, западали клавиши. Струны доставал с трудом — выпрашивал у старых мастеров из Борисова, у которых, помимо колоссального опыта, были и большие запасы оригинальных старинных запчастей от разных, в том числе и «древних», инструментов. Увы, сегодня таких профи в стране единицы. Если на той же борисовской фабрике (ее уже нет, а при Союзе тут выпускали до 20 тысяч пианино в год) в начале 1990‑х работало 46 настройщиков, уже в конце того же десятилетия осталось всего 4.

Тот немецкий инструмент Леонид Тимофеевич «вылечил» за 2 недели. Но были заказы и посложнее. Одно фортепиано, которое «не держало строй», например, восстанавливал месяц. Говорит, оно принадлежало многодетной семье, на нем играли трое из 6 детей.

— Инструмент «не держит строй», когда внутри вирбелей, или колков, с помощью которых натягиваются и крепятся струны, пересыхают деревянные пробки, — наглядно, подведя к инструменту, толкует мастер. — Вот подтягивал я колок настроечным ключом, а он возвращался в исходное положение. То есть все мои усилия оказывались напрасными. У фортепиано всего 220 колков, пришлось заменить 180 из них!

В ожидании достойной смены

Инструментов у настройщика, как у слесаря, — целый чемодан. Шпацейзен, демпфер, россыпь отверток… Есть еще утюжок — им, предварительно разогрев, после шлифовки гладят молоточки пианино.

Работа не из легких. На тщательный осмотр инструмента у специалиста уходит не меньше полутора‑двух часов, еще больше — на лечение. Постоишь несколько часов кряду крючком — спину к вечеру не разогнуть. Да и неприбыльная эта профессия. Наверное, оттого и проблема с кадрами. Во всяком случае, за 22 года, что трудится настройщиком Макаревич, никто из учащихся к нему в подмастерья не просился. Но ему его работа нравится. И он верит, что до ухода на заслуженный отдых подготовит себе достойную смену: «Пока жива классическая музыка, настройщики будут нужны. Недаром ведь говорят, что с человеческим ухом не сравнится ни один тюнер».

СОВЕТУЮТ ПРОФЕССИОНАЛЫ

♦ Чтобы музыкальный инструмент не фальшивил, его нужно хотя бы дважды в год настраивать, регулировать.

♦ Инструмент должен находиться на расстоянии не менее 2 метров от отопительных приборов, на него не должны падать прямые солнечные лучи.

♦ Резкие перепады температуры тоже нежелательны, нормой считается температура 14 — 20°C.

♦ Покупая инструмент, нельзя ориентироваться только на его внешний вид. Внешность порой обманчива, и инструмент, который выглядит как картинка, может ужасно фальшивить. Поэтому лучше пригласить с собой настройщика.

СБ