RU BY EN 中文
Twitter Instagram

Лауреат премии «Белорусский спортивный Олимп» Артур Зайцев — о пути к пьедесталу главного старта четырехлетия

Жизнь — борьба

Когда Артур Зайцев начинал работать тренером, женской борьбы в нашей стране еще не было. Но в 2004 году, когда этот вид спорта дебютировал в программе Олимпийских игр, именно его воспитанница первой из белорусок выходила на ковер, чтобы бороться за награды главного старта четырехлетия. Попыток дойти до олимпийского пьедестала у тренера и его учениц было четыре, и именно четвертая оказалась успешной — с серебром из Токио вернулась Ирина Курочкина. Ее борьба стала настоящим украшением турнира, а завоеванная медаль — наградой за огромную работу на протяжении многих лет. Ирина не раз отмечала: без личного тренера этот успех был бы невозможен. Труд Артура Зайцева оценили на высшем уровне — тренер стал лауреатом специальной премии Президента «Белорусский спортивный Олимп».

— Артур Евгеньевич, как начался ваш путь в борьбе?

— Я рос в Могилеве. Для нас, мальчишек, всегда важно иметь хорошие физические кондиции и уметь постоять за себя. Учился в школе‑интернате при училище олимпийского резерва, потом — в самом училище. Когда окончил его, остался в Бобруйске. Становился чемпионом ­СССР среди учащихся школ олимпийского резерва, призером первенства Союза… Но закончил карьеру еще в юношеском возрасте: когда распался Советский Союз, условия для занятий спортом были не очень хорошими...

— Как перешли в тренеры?

— После университета пришел в детско‑юношескую школу, затем — в училище олимпийского резерва. Поначалу работал с парнями — женской борьбы ведь в Беларуси тогда не было. В мире она культивировалась с 1990‑х, а у нас начала развиваться, когда пошли разговоры о том, что этот вид включат в олимпийскую программу. Сергей Шкрадюк — родоначальник женской борьбы в Беларуси — занялся этим направлением. Ездил по школам, набирал девочек, предлагал тренерам работать с ними.

— Ваша воспитанница Ольга Хилько стала первой белорусской представительницей женской борьбы на Олимпийских играх. И сразу заняла шестое место. Этот результат считался успешным?

— Он стал своего рода толчком.

Когда мы готовились к Олимпиаде в Афинах, у нас не имелось женской команды как таковой. Не было главного тренера, своего зала — девчонки работали с парнями. А после Олимпиады в Афинах создали команду, назначили главного тренера.

Но методики тренировок еще не было, ко всему приходили опытным путем.

— Кроме Ольги Хилько, выступившей в Афинах и Пекине, вы вели Ванессу Колодинскую к Играм в Лондоне, Василису Марзалюк — к Олимпиаде в Рио и, наконец, Ирину Курочкину — к Токио. Какая из Олимпиад была самой волнительной?

— На самом деле в Токио были первые Игры для меня — до этого я не выезжал со спортсменками на эти соревнования. В этот раз благодаря генеральному директору ­РЦОП «Стайки» Сергею Хмелькову смог сопровождать Иру на турнире. Он поверил в меня как в специалиста, подошел и сказал: «Составляй план подготовки». Нам дали абсолютно все, что мы просили. Несмотря на сложности, связанные с пандемией, смогли выехать на сборы в Украину и Россию, на турнир в Варшаву. Все это было непросто организовать, но нам помогли. Поэтому я и говорю о том, что завоеванное Ирой Курочкиной серебро — это результат работы огромной команды.

— Вы сказали, что успех Ирины был прогнозируемым. Неужели не сомневались в том, что все получится?

— Ира ехала на Олимпиаду в статусе победительницы Кубка мира и чемпионки Европы. До этого становилась призером чемпионата мира, выигрывала еще один чемпионат континента. Если сравнивать с другими девушками из нашей команды, ни у кого не было такого планомерного подъема. Ванесса Колодинская, например, — двукратная чемпионка мира. Но она побеждала в 2012 и 2017 годах. С тех пор прошло немало времени. Тем не менее я думал, что она сможет завоевать медаль, хотя стопроцентной уверенности не было. Ванесса была очень заряженная и в Токио летела уже совсем другим борцом по сравнению с ее первыми Играми в Лондоне. Тогда Колодинская была очень перспективной, но молодой: ей было всего 18 лет и, возможно, в силу возраста она еще не могла бороться за медаль. В случае с Ирой все по‑другому.

— История Ирины Курочкиной вообще уникальна: она пришла в борьбу поздно, да еще из легкой атлетики, где специализировалась на беге. Как началось ваше сотрудничество?

— По большому счету, это было стечение обстоятельств. Моя помощница Ольга Земцова заметила Иру, когда та уходила из легкой атлетики. Предложила ей перейти в борьбу, они вместе проработали год. Когда я стал набирать спортсменок, которые тренировались бы со мной, забрать Фатиму Сидакову или Наташу Корзунову не удалось. Оставалась только Ира. Ее никто из тренеров всерьез не рассматривал — все же легкоатлетка, занимающаяся борьбой. Но мы решили попробовать. Сразу заметил огромное трудолюбие. Вот представьте: она пришла в зал, а там уже были Оля Хилько, Ванесса Колодинская, Залина и Фатима Сидаковы, Наташа Корзунова. Все — призеры крупных международных соревнований.

Ира даже кувырок делать не умела. Но она настолько была заряжена на работу, что очень быстро компенсировала отставание и в итоге превзошла всех.

Если Ванессу часто называют питбулем за характер, то Иру — тигром. Даже на первых соревнованиях, где она всем проигрывала физически и технически, за счет характера побеждала.

— И все же. В 2019 году на чемпионате мира Ира завоевала лицензию, а потом началась пандемия. Дополнительный год, появившийся из‑за переноса Олимпиады в Токио, пошел Ире на пользу?

— То было непростое время. Мы не понимали, будет ли Олимпиада вообще, как к ней готовиться. Сейчас, отматывая пленочку назад, я вижу, что этот год действительно пошел на пользу. Сложись Олимпиада в изначально запланированные сроки, возможно, Курочкина была бы немного сыровата.

— Во время подготовки вам пришлось принимать весьма нестандартные решения. Как появилась идея отвезти девчонок в деревню и тренироваться там?

— Мы давно дружим с Александром Малашенком, тренером из Быхова. У него есть коттедж в деревне. А когда началась пандемия, возникли сложности с тренировками. Если кто‑то заболевал, всех изолировали. Так закрылось училище, наш зал, «Стайки» — повсюду был карантин. Я позвонил Саше и спросил, можно ли приехать к нему и потренироваться. Он согласился. Мы собирались провести у него неделю, а остались на месяц. Все изобретали на ходу. Саша привез нам половину ковра. Камеры от колес обрезали, засыпали песком и замотали скотчем. Гири, которые привезли с собой, тюки с соломой — использовали для тренировок все, что можно было. Плюс бегали кроссы, проводили спарринги, выезжали в бассейн. Морально это помогало. Вокруг паника, никто не понимал, что делать, а мы продолжали тренироваться…

— Ира после завоевания медали говорила, что эта награда стала подтверждением того, что все было не зря. А что чувствовали в Токио вы?

— Мы ехали в Токио за медалью, и я верил в Иру, как ни в кого другого. Когда она вышла в финал, было понятно, что фаворитом в схватке за золото будет японка Рисако Каваи. Мы проработали тактический план, обсудили технику... Вот знаете, наверное, у всех в жизни есть события, которые делят жизнь на «до» и «после». Я помню Европейские игры в Минске. Ира победила, и мы просто прыгали от счастья. После этого все давалось очень тяжело. Даже когда она лицензию завоевала, из чувств было только опустошение. Его же чувствовали и после финала Олимпийских игр. Тогда все выложились на максимум. Не было сил ни огорчаться, ни радоваться. Осознание того, что цель достигнута и медаль есть, пришло, наверное, только когда вернулись домой.

— Девчонки часто говорят, что для них тренер — это больше, чем просто наставник в спорте. Какие у вас отношения с воспитанницами?

— Очень близкие. Когда Ира только начинала, я поверил в нее и всячески старался поддержать. Она открыла мне свое сердце. Стала выполнять все, что я говорю. Вместе нам удалось многое. Я вообще считаю: для того чтобы спортсмен мог целиком отдаться работе, ему нужно помочь решить какие‑то вопросы — с учебой, жильем, питанием и так далее. Все эти проблемы стараюсь брать на себя, чтобы не отвлекать от дела. Поэтому мы действительно близки.

— А как ваша семья относится к вашей работе?

— И жена, и 14‑летний сын уже привыкли. Сына поначалу отдал в борьбу, но он, наверное, в маму пошел. Весь в компьютерах, технологиях. Начинал с робототехники, потом увлекся программированием. Очень продвинутый парень, развивается в этом направлении и делает успехи. Все девчонки, с которыми работаю, очень близко знакомы и с моей супругой. Она психолог по образованию, поэтому тоже старается во всем помогать.

СБ

При использовании материалов активная гиперссылка на mogilev-region.gov.by обязательна