Лев Ефимович Маневич родился 20 августа 1898 года в Чаусах, в еврейской семье торговца. Дом Маневичей находился в заречной части города у Почтового тракта на Радомлю, недалеко от красивого Свято-Никольского храма.
Большую роль в воспитании и становлении характера будущего разведчика сыграл старший брат Яков. Будучи осужденным на каторжные работы за участие в вооруженном восстании в Бобруйской крепости, Яков с помощью сестры-революционерки в 1906 году бежал с каторжного централа, сумел уехать за границу и остался в Швейцарии. Вскоре его товарищи переправили туда и младшего брата, оставшегося к тому времени сиротой.
В 1913 году Лев Маневич стал студентом политехнического колледжа в Цюрихе. Особые способности он проявил в изучении иностранных языков и вскоре в совершенстве владел немецким, французским и итальянским языками.
Будущую судьбу Льва Маневича определило революционное окружение, в котором он находился с 11 лет. Старший брат брал Льва на лекции о российской революции 1905 года, с которыми русский политический эмигрант В. Ульянов-Ленин выступал в Народном доме Цюриха. В апреле 1917 года братья провожали знаменитый поезд, в котором около 40 российских эмигрантов во главе с Лениным выехали в Россию. Благодаря брату Лев регулярно читал революционную прессу, учился выступать на собраниях.
20 июня 1917 года братья Маневичи выехали на родину. В России Лев был мобилизован в армию, где служил вначале рядовым, а затем старшим разведчиком стрелкового полка. В 1918 году в возрасте 20 лет пошел служить в Красную Армию: был комиссаром бронепоезда, командиром отряда особого назначения, заместителем начальника оперативного отделения штаба 1-го Кавказского корпуса, воевал с колчаковцами…
Уже в молодые годы он проявил феноменальную способность успевать всюду, где возникала острая потребность и ожидала схватка с идейным противником. Страстная, одержимая вера в революционную идею заставляла слушать его выступления всех. В совершенстве владея психологией воздействия на людей, Маневич умело пользовался даром переубеждения даже враждебно настроенной аудитории.
В 1922 году Л. Маневич, как знающий несколько иностранных языков, был направлен в Военную Академию (в будущем – Академию им. Фрунзе). Окончив ее с отличием, он проходил службу в разведывательном управлении РККА и в том же году уехал в свою первую зарубежную командировку. Учитывая важность развития авиастроения в то время и необходимость глубоко знать это дело, Л. Маневича направляют на годичные курсы усовершенствования начальствующего состава при Военно-воздушной академии РККА имени профессора Н. Е. Жуковского, которые он окончил в 1929 году.
После этого по заданию разведывательного управления Красной Армии он, уже как элегантный, состоятельный иностранец, появился за границей. В деловых кругах некоторых стран Европы Маневич был известен как богатый коммерсант, владелец и совладелец коммерческих фирм и контор.
Кроме того, отлично знавший военную технику, «Этьен», в ту пору австрийский коммерсант Конрад Кертнер, за границами третьего рейха был представителем ряда германских фирм, в том числе авиационных, судостроительных, машиностроительных. Никто не знал, что «видный промышленник», одинаково свободно говоривший почти на всех европейских языках, принятый как «свой» в салонах фабрикантов и финансистов, регулярно передает в Москву ценнейшие сведения. Особенно важными для Красной Армии были сверхсекретные данные о военно-воздушных силах и военной промышленности.
Кратко остановимся на заслугах Льва Ефимовича Маневича как разведчика и патриота своей страны. В конце 1920-х годов в Милане для ведения военно-технической разведки на севере Италии была создана нелегальная резидентура ГРУ (главного разведывательного управления РККА). Резидентом ее назначили Л. Маневича, действовавшего под псевдонимом «Этьен».
В 1930 году он переехал в Австрию, с территории которой и начал действовать. В Вене легализовался как австрийский коммерсант Конрад Кертнер и открыл патентное бюро «Эврика», которое давало возможность собирать большой объем самой разнообразной информации. Уже в 1931 году Маневич лично завербовал несколько ценных перспективных агентов и курьеров связи.
Результатом его активной оперативной работы к концу 1932 года явилось создание нелегальной резидентуры в составе 12 человек. Материалы Маневича, касающиеся военно-технической информации (чертежи и протоколы испытаний новых бомбардировщиков, истребителей, подводных лодок, 37-мм пушки, прибора центрального управления артиллерийским огнем на боевых кораблях и др.), получали высокую оценку Центра.
В 1934 году он переехал в Милан, где также открыл патентное бюро. Для связи с Центром в его распоряжение была направлена радистка, которая для прикрытия поступила учиться в миланскую консерваторию. В тот период его деятельности и были получены первые важные сведения о приборах, позволяющих совершать полеты самолетов «вслепую», о полетах авиационного соединения в тумане, о военном кораблестроении, находившемся в Италии на высоком уровне.
В 1936 году Л. Маневич дважды побывал в Испании, после чего информировал Центр о готовящемся там фашистском перевороте, подготовил подробный отчет об авиации генерала Франко и о последней модели немецкого истребителя «Мессершмитт».
Добываемые материалы через Центр незамедлительно поступали в советские авиационные конструкторские бюро, где уже полным ходом шла работа над созданием новых истребителей – знаменитых в будущем истребителей «Як» и «Ла», на которых советским летчикам в Великую Отечественную вой ну предстояло сражаться с асами Люфтваффе. Информация, поставляемая Маневичем, была столь уникальна и необходима, что даже после репрессирования всего аппарата Разведуправления Красной Армии и тех, кого он привлек в разведку, к нему доверие не было утрачено. А ведь многих тогда вызывали в Москву и арестовывали, другие становились «невозвращенцами», опасаясь репрессий. И в этом случае Маневич был среди советских разведчиков личностью уникальной.
Однако в том же году произошел провал: был арестован один из агентов Маневича – Паскуале Эспозито, из которого выбили показания на шефа. 12 декабря 1936 года Л. Маневича арестовали, а 9 февраля 1937 года в Турине Особый трибунал по защите фашизма обвинил Конрада Кертнера (Маневича) в шпионаже во вред итальянским и германским вооруженным силам и приговорил его к 12 годам тюремного заключения. На следствии и в суде он не признался ни к какой стране принадлежит, ни в своей связи с советской разведкой. После суда Маневич содержался в разных тюрьмах Италии. В Центре разрабатывались мероприятия (что было уникальным событием в истории советской разведки) по освобождению «Этьена». Готовилась засылка спецгруппы. Но охраняли советского разведчика бдительно. И акцию спасения провести не удалось. А затем от этой идеи отказались. Грянул 1937 год. Все руководство ГРУ было репрессировано, стало не до Маневича. Но его шпионом не объявили, хотя с репрессированным Я.К. Берзи- ным у него в свое время отношения были близкие.
Активную разведывательную работу он не прекращал даже после своего ареста. Так, несмотря на заключение в италь янскую тюрьму Кастельфранко Дель Эмилия, секретные донесения от «Этьена» продолжали поступать. Дело в том, что в то время в тюрьме находилось много итальянских рабочих из секретных цехов военных заводов (в основном крупнейшего итальянского авиазавода «Капрони»), и поэтому Маневич был в курсе многих секретов технического характера. Отсюда были переданы секретные материалы об оптических прицелах для ночного бомбометания, рецепт броневой стали с заводов Круппа и о специальном крейсере, построенном на верфях близ Генуи совместно с немцами. Одним из самых главных сообщений Л. Маневича из тюрьмы была информация о большом срочном заказе, полученном итальянскими авиазаводами из Японии на самолеты, не боящиеся мороза. Благодаря своей помощнице, которая приходила к нему на свидания в тюрьму, Маневич-Этьен переправлял информацию в Центр. Необходимо отметить, что линия связи между тюрьмой и Центром, созданная им, действовала на протяжении 5 лет и ни разу не дала осечки. Подобного уникального рода деятельности неизвестно в истории ни одной из разведок мира.
Лев Ефимович прошел все круги фашистского ада, начиная с тюрем и заканчивая концлагерями. Одиночные камеры, карцеры, барак смертников, пытки голодом, холодом, каторжной работой, тяжелая болезнь – все это в полной мере пришлось испытать ему на себе. 9 сентября 1943 года на остров Санто-Стефано, где находился советский разведчик, высадился американский десант, и Лев Маневич был освобожден. Как австрийскому подданному, ему оказали медицинскую помощь. На следующий день после освобождения острова он с группой бывших заключенных, уплатив солидную сумму владельцу парусника, решился отправиться на материк в порт Гаэта, находившийся в 40 км от острова Санто-Стефано, не зная, что там уже немецкие войска. На этом острове Этьен был обнаружен, вновь арестован и передан немцам.
Узника переводили из одного концлагеря в другой: Маутхаузен, Мельк, Эбензее… В одном из лагерей, воспользовавшись неразберихой с документами вновь прибывших заключенных, разведчик назвал себя советским военнопленным полковником Яковом Старостиным [7, 217–218]. До конца войны оставалось несколько дней. 5 мая 1945 года лагерь Эбензее, где в то время находился Л. Маневич, был освобожден американцами. Разведчик прожил на свободе всего три дня. На рассвете 9 мая 1945 года он умер от горловой чахотки и туберкулеза легких, так и не узнав, что этот день станет Днем Победы. Последней его просьбой к товарищу были слова: «Передай в Москву: я – Этьен. Скажи, чтобы не трогали семью. Я сделал все, что мог... Запомни – Этьен...».
Захоронен Лев Ефимович Маневич в Австрии, в г. ЛинцСанкт-Мартин на русском военном кладбище. Первоначально Маневич был погребен под именем Старостина, в 1965 году перезахоронен под своей фамилией. В том же году, отмечая двадцатилетие Победы, Указом ПВС СССР «За доблесть и мужество, проявленные при выполнении специальных заданий Советского правительства перед второй мировой войной и в борьбе с фашизмом…» ему посмертно было присвоено высшее почетное звание Советского Союза. С тех пор на могильной плите значится: «Здесь покоится прах Героя Советского Союза полковника Маневича Льва Ефимовича. 1898–1945».
О мужестве легендарного разведчика, «белорусского Зорге», написана книга Е. Воробьева «Земля, до Востребования», а жителям и гостям Чаус напоминает улица, названная его именем (до 1965 года Кооперативная), и мемориальная доска, установленная на здании санэпидемстанции в 1998 году – к 100-летию со дня рождения Л. Маневича. В 2008 году в Самаре в канун Дня работников органов безопасности на здании регионального управления ФСБ Российской Федерации была открыта мемориальная доска, посвященная Льву Маневичу.
Использован материл книги "Зямля Могилевская" = The Mogilev Land / авт. текста Н. С. Борисенко ; под З-53 общ. ред. В. А. Малашко. – Могилев: Могил. обл. укруп. тип. им. Спиридона Соболя, 2012. – 320 с. : ил.
