Анна Кривоспицкая из Чаус в 17 лет стала медсестрой военно-санитарного поезда, на котором добралась до Берлина

Сестричка из медсанбата

Анна Кривоспицкая четыре года лечила раненых солдат и на военно-санитарном поезде добралась до Берлина

Диплом медсестры Анна Кривоспицкая получила, когда немецко-фашистские захватчики уже приближались к Чаусам. И сразу отправилась на войну. Было хрупкой девчушке всего 17 лет. Сегодня в свой 101 год Анна Николаевна отчетливо помнит события тех трагических и героических лет. Как спасала от смерти наших бойцов, как один из них грудью заслонил ее от пуль, как теряла на фронте близких и обрела любовь — ту самую, настоящую, которая одна на всю жизнь.

Шла на праздник, а попала в ад

Уроженка деревни Лапени, что неподалеку от Чаус, Аня Абрамович (Кривоспицкой она стала после замужества) школу окончила с отличием. Следом — с одними пятерками — медучилище.

— Диплом мне вручили 1 июля 1941‑го, спустя несколько дней сказали явиться в районную больницу. Принарядившись, шла на первое рабочее место: любимый красный сарафан, беленькие тапочки, — вспоминает Анна Николаевна, которая сегодня вместе с дочерью Александрой живет в частном доме в Чаусах. — А в больнице уже были первые раненые, и их все подвозили и подвозили… Мне велели сопровождать красноармейцев на железнодорожную станцию, куда прибыл военно-санитарный поезд, что должен был их эвакуировать. Солдатиков этих погрузили на подводы, грузовики-полуторки, которые шли к станции нескончаемым потоком. И только мы тронулись, как наша колонна попала под обстрел вражеского самолета. Водитель нашей машины, испугавшись, убежал. Но, к счастью, вскоре вернулся, довез нас до места назначения. Там мы заносили бойцов в товарняк, укладывали чуть ли не штабелями — раненых было столько, что я боялась наступить кому-нибудь на руку или голову. А когда уже собралась возвращаться в больницу, меня остановил начальник поезда-летучки, дескать, куда это ты собралась, а кто о них заботиться будет — выхаживать, перевязывать.

Так семнадцатилетняя девчушка стала медсестрой передвижного госпиталя, с которым прошла всю войну.

— В самом начале фронтового пути меня больше страха перед неизвестностью пугало то, что я не знала, как всем помочь. У меня ведь не было ни медикаментов, ни элементарных бинтов, ни даже воды. А со всех сторон кричали и стонали: «Сестричка, спаси!» — рассказывает Анна Николаевна. — Водой мы разжились лишь на одной из следующих станций, потом — провизией. В Брянске искалеченных бойцов пришлось на себе вытаскивать из вагонов — там организовали для них госпиталь. Носили их всю ночь.

К утру молоденькой медсестре, уставшей, посиневшей от холода, выдали гимнастерку на три размера больше и мужские кирзовые сапоги. Девчушка ростом 156 сантиметров с «золушкиным» размером обуви не привередничала: ее сарафан и обувь были не просто перепачканы кровью, а фактически превратились в ветошь.

До смерти четыре шага

Передвижной госпиталь № 2985, в котором оказалась Анна, колесил по городам, где шли кровопролитные сражения. Медсестры по пути собирали раненых, везли в тыл, по дороге лечили. В 1942‑м молоденькая белоруска уцелела чудом: в городе Мичуринске Тамбовской области их летучку разбомбили.

— Черный дым, огонь, взрывы, груды мертвых тел.... Картина страшная. И среди этого ужаса вдруг увидела солдата, который кричал: «Ползи ко мне, прикрою!» Собрала волю в кулак — поползла. Как до него добралась, не помню: потеряла сознание. Когда открыла глаза, мой спаситель лежал на мне, прикрывая своим телом. Весь изрешеченный пулями. Я не знаю имени погибшего героя, но до сих пор молюсь за него, за всех, кому обязана жизнью, — смахивая слезы, признается Анна Николаевна. — Уже в передвижном госпитале № 5287, куда меня доставили, я узнала, что из моего поезда-летучки уцелела я одна.

За те годы, что провела на фронте — в составе передвижного госпиталя № 5287 медсестра проехала всю Россию и Украину, — Анна повидала еще немало убитых и раненых. У села Белокоровичи их летучка снова попала под прицел немецких самолетов. Первая бомба угодила в голову поезда, вторая — в хвост, третья — в самую его середину, где были медики.

— Тем, кто уцелел, укрыться было негде: составы горят, с одной стороны — болото, с другой — высокая насыпь. Бегущие люди становились легкими мишенями для нацистов, погибали один за другим, — сокрушается Анна Николаевна. — Из всего поезда уцелело 13 человек, включая главврача. Горстка людей поместилась в одну машину-полуторку, которая увезла нас со станции.

Анна после той вынужденной остановки угодила в госпиталь с контузией. Говорит, шандарахнуло ее так, что несколько месяцев ничего не слышала. Но могло быть и хуже — спасла сумка с медикаментами на спине: осколок пули угодил в нее, а не в тело.

Победу встретила в Берлине

На военно-санитарном поезде, окрепнув, медсестра добралась до Берлина, где встретила победное 9 мая 1945‑го. В этот день ее будущий супруг — Александр Кривоспицкий — подарил невесте букет цветов, наручные часы и... сердце.

— Сделал мне предложение, и я ответила согласием. Хотя расписаться мы смогли много позже, я знала, что Саша мне послан судьбой, — убеждена Анна Кривоспицкая. — Мы ведь друг друга приметили еще в середине войны. Когда его, тяжелораненого (пули прошили легкое, плечо, ногу), доставили в наш полевой госпиталь. Романа между нами тогда не случилось: он остался в больнице, наш санпоезд отправился дальше. Но мы друг друга запомнили. И узнали, снова встретившись в 1944‑м в Белгороде. Александр, хоть и был на костылях, пригласил меня на танцы. Впервые поцеловал. Тогда мы и договорились: если останемся живы, будем вместе навсегда.

Домой в Чаусы Анна Николаевна и Александр Ильич вернулись весной 1946‑го. Еще целый год после войны она выхаживала наших раненых в освобожденной Германии. Профессии Кривоспицкая, награжденная орденом Отечественной войны II степени, медалями «За отвагу», «За взятие Берлина», «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941 — 1945 гг.» и другими, осталась верна и в мирное время. 50 лет проработала медсестрой в районной больнице.

Александра Ильича уже нет в живых, но в доме на стене, в семейном альбоме есть множество фотографий, где супруги Кривоспицкие молоды, счастливы.

— Мы многое пережили, упорно и честно трудились, поднимая страну из руин. Жили, что называется, за себя и за тех, кто навеки остался на полях сражений.

Для меня лично День Победы оказался радостным и одновременно горьким: я обрела мир, любовь, но потеряла лучшую подругу. Когда мы с Зоей, оставив автографы на Рейхстаге, шли обратно, ее настигла снайперская пуля...

Память о войне, ее героях и жертвах должна сохраняться и после того, как уйдет наше поколение. Чтобы наши внуки и правнуки жили в мире и согласии.

Ольга Кисляк, СБ