RU BY EN 中文
Twitter Instagram

В поисках утраченного. Глуск: скромное обаяние глубинки

Ёшкино местечко

По результатам переписи 1897 года в малопримечательном и расположенном вдалеке от широких торговых путей местечке Глуск проживало около пяти тысяч человек. 3805 из них были евреями. И слава о местной иешиве — аналоге высшего религиозного учебного заведения — благодаря ее выдающимся выпускникам распространялась далеко за пределы Беларуси…

Затерянный в глуши

Глуск на стыке XIX и XX веков, несмотря на не самое комфортное географическое месторасположение, не относился к тем поселениям, которые, что называется, забыты богом, — в местечке исправно работали две православные церкви, семь синагог, почтово‑телеграфная станция, 125 магазинов, девять постоялых дворов, больница, медоварня и винный погреб. Аборигены занимались в основном привычными для жизненного уклада тех времен и мест сельским хозяйством и переработкой сырья, обработкой древесины, винокурением и кожевенными промыслами.

Белорусские этнографы и археологи (в частности, Исаак Сербов, издавший в начале XX века этнографический очерк «Белорусы‑сакуны») относят предков коренного населения к племени дреговичей, которые осели на местных болотах ориентировочно в VI—VII веке. Сам Глуск в качестве великокняжеского «двора» известен с XIV века, когда князь Витовт одарил за безупречную службу земельными владениям первого хозяина глусских окрестностей Ивана Гольшанского.

А вот место, где расположился современный Глуск, обустраивал уже два века спустя его прямой потомок — Юрий Гольшанский, положив начало существованию поселения традиционным для тех времен деревянным замком.

Затем Глуском последовательно владели представители княжеских родов Заславских, Чарторыйских, Полубинских. При Александре Гилярии Полубинском замок был сожжен и заново отстроен. В те же годы — 1660—1670‑е — был построен костел с бернардинским монастырем при нем, который до своего разрушения в середине XX века являлся визитной карточкой Глуска.

Жертвы Холокоста

Еврейская община местечка к концу XIX века составляла практически три четверти общего населения, что не могло не отразиться на общем жизненном укладе. Трагическое и комическое шли рука об руку, создавая неповторимый колорит, который только и можно было встретить, что на территориях черты оседлости сколь талантливого и трудолюбивого, столь и многострадального народа.

В книге Якова Лившица (в русском переводе Игоря Кирина) «Воспоминания о Глуске» есть масса прелюбопытных фактов о жизни еврейской общины Глуска тех времен. «Костел стоял на самом красивом месте в Глуске, окруженный валом и красивым забором. Здесь был прекрасный орган, и местные богатые землевладельцы привозили в церковь лучших органистов из Польши. Евреи не интересовались католической литургической музыкой, однако они часто слушали красивые мелодии, которые доносились из костела…»

«Частенько они <крестьяне> напивались и устраивали на рынке небольшие погромы, тогда хозяева закрывали свои магазины, а из ниоткуда внезапно появлялись уважаемые мясники — Пиниех Тамара, Мотель Елия Нахум, Mайер Ноах Лапат — вместе с парой глусских конюхов (торговцев лошадьми). И если этих людей было недостаточно, чтобы успокоить буянов, тогда звали конюха Мотку Айзера. И этот Мотка, широкоплечий, высокий, красивый еврей‑гигант, перед которым дрожали все окрестности, приходил со своим кнутом… и начинал раздавать тумаки. Крестьяне быстро седлали своих лошадей, и в течение десяти минут от них не оставалось и следа…»

«Оркестр Реба Ёшки был известен по всей округе, от Глуска до Бобруйска и Слуцка. Люди говорили о его игре с почтением. Он не просто играл: его игра была божественна… Даже сегодня я не могу не поражаться, как человек, который не заканчивал консерваторию, был способен играть с такой силой и наслаждением. Мой отец, который был первоклассным специалистом по молельной службе и хорошим певцом, называл его «великий идиш Паганини».

Исторический след еврейской общины Глуска трагически оборвался в декабре 1941 года на Мыслочанской горе — месте горя и боли, где были расстреляны около трех тысяч глусских евреев. Сейчас там стоит памятник, установленный во многом благодаря подвижничеству писателя и журналиста Наума Сандомирского. Камень памяти евреев Глуска также установлен в Бруклине, в Мемориальном парке Холокоста.

Память, пейзажи, легенды…

Общая численность населения Глуска с начала XX века изменилась не так уж и сильно. Городок затерялся в живописных лесах, практически не замеченный теми, кто планировал строительство индустриальных гигантов и железнодорожных магистралей. Да и памятников зодчества и архитектуры почти не осталось — войны, пожары, люди… Но туристу, и даже вполне себе искушенному, здесь есть на что посмотреть. На Глусское замчище, на аутентичные домики постройки конца XIX — начала XX века, на сохранившуюся Свято‑Космо‑Дамиановскую деревянную церковь 1814 года в деревне Городок, на прекрасные экспозиции местных музеев — историко‑краеведческого и трудовой и боевой славы, на чудесные иконы в новой Богоявленской церкви, а также поискать древние подземные ходы, которые, по легенде, ведут от замка, через Птичь, прямо до самого Бобруйска!

В разные времена в Глуске родились и творили знаменитый гравер Александр Тарасевич, один из родоначальников белорусской литературы Ольгерд Обухович, писатели Сергей Граховский и Наум Сандомирский; с Глуском связана часть жизни и творчества художника Ивана Булгакова.

И пусть скептически улыбаются любители «фотогеничных» разрекламированных маршрутов, мол, что может быть любопытного в этой «подбобруйской» глубинке — одни пейзажи да легенды. Для пытливого и открытого миру путешественника Глуск обязательно станет не просто еще одним местом на карте…

СБ

 

При использовании материалов активная гиперссылка на mogilev-region.gov.by обязательна