Как идет реставрация усадьбы Булгаков в Кировском районе

Возрождение белорусского Версаля

«Чтобы новые поколения белорусов помнили и знали свои духовные и культурные истоки, нам предстоит серьезно вложиться в историко-культурное наследие», — сказал Президент во время выступления на VI Всебелорусском народном собрании. В числе названных объектов для реконструкции и реставрации — дворцово-парковый ансамбль в деревне Жиличи Могилевской области. Как возвращается к жизни уникальная усадьба, которую называют белорусским Версалем.

Величественные дворцы и замки, храмы и объекты нематериальной духовной культуры — это не просто места паломничества для туристов, но и мощный инструмент патриотического воспитания. Ведь, осознав величие созданного предками, мы неминуемо проникнемся к ним уважением, заинтересуемся историей, не позволим утратить свое наследие. «Чтобы новые поколения белорусов помнили и знали свои духовные и культурные истоки, нам предстоит серьезно вложиться в историко-культурное наследие: завершить создание музейного квартала Национального художественного музея и в ближайшее время — реконструкцию и реставрацию Спасо-Преображенской церкви в Полоцке, дворцово-паркового ансамбля в деревне Жиличи Могилевской области, Кревского замка в Гродненской области и других жемчужин, которые достойны того, чтобы о них знали во всем мире», — сказал Президент во время выступления на VI Всебелорусском народном собрании. Корреспондент «Р» поинтересовалась, как возвращают к жизни уникальную усадьбу в Жиличах, которую называют белорусским Версалем.

Немного истории

150 километров по трассе М-5, около 30 километров в направлении Рогачева и съезд влево, на узкую, но асфальтированную дорогу, которая ведет к деревне Жиличи, — путь не близкий, но и не чрезмерный для любителей архитектурных жемчужин. Вскоре боковое зрение ловит за деревьями очертания строения, нетипичного для сельской местности: изящный силуэт здания с башней-бельведером, колонны, портики, полукруглые окна.

Усадьба, выстроенная состоятельным родом Булгаков, спроектирована в стиле позднего классицизма: строгость линий, ясность и простота силуэта. Задумывался дворец не столько как жилье в понимании современного человека, сколько как средство демонстрации высокого статуса и богатства владельцев. Род Булгаков известен с XIV столетия, однако он был не так знатен и влиятелен, как Сапеги и Радзивиллы. Зато Булгаки оказались предприимчивыми бизнесменами, ведшими образцовое и передовое хозяйство: они владели более чем 60 тысячами гектаров земли и занимались переработкой сельскохозяйственной продукции. Семья располагала свеклосахарным заводом, винокурней, мельницей, лесопилкой, спиртзаводами по всей стране.

В начале XIX века земли, на которых стоит дворец, купили у Франтишка Сапеги братья Игнатий и Винцент Булгаки, отставные военные. Детей у них не было, и после их смерти имущество отошло племяннику, Игнатию Булгаку, который и начал возведение родовой усадьбы в 1823 году. Амбициозному замыслу предшествовали избрание его предводителем дворянства Бобруйского уезда, а также женитьба на наследнице богатого и знатного рода — Изабелле Слизень. Правда, брак продлился недолго: через несколько лет Изабелла умерла. Однако за это время она не только родила сына и дочь, но и заложила дворцовый парк, а также оранжерею. Через несколько лет Игнатий взял в жены младшую сестру покойной супруги — Терезу. Она родила ему семерых детей.

Главный П-образный корпус дворца строился по проекту известного архитектора Кароля Подчашинского. В нем располагались жилые помещения и парадные залы. При жизни Игнатия возвели главный корпус и взялись за боковые, а завершали строительство дворца уже его наследники.

Во всей красе

Усадьба строилась без малого столетие — с 1823 по 1910 год. Наибольшего расцвета она достигла при Эдгаре, младшем сыне Игнатия, который унаследовал Жиличи. Кроме всего прочего, у него были питомники, где выращивались персики, абрикосы и даже ананасы. Одна из первых метеорологических станций на территории тогдашней Беларуси была заложена им именно здесь — для нужд сельского хозяйства.

— Во дворце насчитывается около сотни помещений, о предназначении многих мы можем лишь догадываться, — отмечает Владислав Кулакевич, директор учреждения культуры «Жиличский исторический комплекс-музей». — Здесь имелись банкетный и бальный залы, множество салонов, галерейные помещения, домовая каплица, оранжерея. Вероятно, многие комнаты, если можно их так назвать, были предназначены для демонстрации гостям впечатляющих коллекций произведений искусства, живописи. Здесь можно было увидеть 18 слуцких поясов, коллекцию орнатов (деталь праздничного облачения католического священника), картин известных мастеров, средневекового оружия, библиотеку из 6 тысяч томов старопечатных и рукописных книг.

Все залы и салоны дворца были чрезвычайно богато и пышно убраны — представить, как выглядело утраченное, можно с помощью сохранившихся фотографий 1910 года. Если сам дворец выстроен в стиле позднего классицизма, то для внутренних интерьеров характерен исторический эклектизм, то есть смешение стилей. Отделывались они по вкусу хозяев, а те питали пристрастие к античности. Отсюда лепнина на потолках, мифологические образы в барельефах на стенах, коринфские колонны и пилястры, украшающие банкетный зал, над реставрацией которых сейчас трудятся 70 специалистов.

В некотором роде дворцу Булгаков повезло: он не получил слишком серьезных повреждений во время двух мировых войн и всегда был обитаем. После революции в нем разместился детский дом, с 1930 года — агрономическая школа, во время Великой Отечественной войны — госпиталь, а после — сельскохозяйственный техникум. И пусть новые хозяева демонтировали печи и камины, сняли бесценный паркет, разделили залы и салоны перегородками и на свой вкус несколько раз перекрасили лепнину — дворец не превратился в руины. Строение все равно поражает размерами, красотой фасадов и величием покоев, пусть даже и с голыми пока стенами.

Реконструкция и реставрация усадьбы идут с 2009 года — с большей или меньшей интенсивностью. Мощный импульс работам дало распоряжение Президента привести в порядок несколько историко-архитектурных объектов, в том числе дворец в Жиличах.

— В прошлом году освоено почти 3 миллиона рублей из республиканского и областного бюджетов — начались масштабные работы по реставрации лепнины, восстановление домовой каплицы. Близки к завершению работы над несколькими залами, — рассказывает Владислав Кулакевич. — Сроки сдачи объекта — декабрь 2022-го. Работы еще много, но, думаю, успеем.

Как возвращается величие

Экскурсия наша начинается, разумеется, с главного входа. Едва войдя, поражаюсь «продвинутости» наших предков: прямо у входа они установили камин, который создавал тепловую завесу, — как в самых современных помещениях. Три вестибюля — три камина. Продвигаемся осторожно, чтобы не задеть «леса», не помешать работающим здесь людям. На второй этаж, в парадные залы, вела дубовая лестница, ступени которой сейчас «уехали» на реставрацию. Вернулась пока лишь одна, и то временно — похвастаться богатой фактурой.

— Толщина ступени — 7 сантиметров. Ее несколько раз красили, изначально даже было непонятно, что это за дерево, но реставраторам удалось все расчистить. Смотрите: четкие грани сохранились лишь там, где доска уходила в стену, а в остальных местах стерлись ногами до полукруглой. Ей почти 200 лет, а фактура роскошная, — не скрывает гордости директор музея. — Сейчас ступенька подготовлена для исправления дефектов. Вот отверстие, вот трещина… Будем высверливать, расшивать и вставлять в эти места древесину — никакой шпатлевки!

Одно из помещений, реставрация которых уже практически завершена, — домовая каплица Булгаков.

— В домашнем храме нет ничего удивительного, — заверяет директор. — В те времена их обустраивали многие, кто мог это себе позволить. Для Булгаков же домовая каплица стала вопросом не только престижа: они исповедовали католическую веру, а вокруг жили преимущественно православные. Лепнина на потолке, херувимы на стенах, алтарь, каскадная люстра с позолотой и имитацией свечей уже восстановлены по фото, осталось лишь поставить скамьи, организовать убранство.

Каплица будто стремится ввысь, занимая два этажа, в апсиду (полукруглый свод) бьют лучи света.

— В советские времена между этажами было сооружено перекрытие. На втором этаже располагалось студенческое общежитие, а на первом — столовая. В апсиде же помещался буфет, — вступает в беседу один из реставраторов. — Вандализм, говорите? Но в противном случае здание вообще разобрали бы на кирпич. Как оранжерею…

Одним из боковых крыльев дворца была оранжерея, где росли экзотические тропические растения — пальмы, кипарисы, лимонные и апельсиновые деревья. Она была кирпичной, как и дворец, в стенах — огромные полукруглые стеклянные окна. Частично стеклянной сделали и крышу. Стекло, недешевый по тем временам материал, растащили еще до войны. А во время оккупации по приказу немцев разобрали и кирпичную кладку.

— Оранжерея входит в проект реконструкции как отдельный объект, — уточняет Владислав Александрович. — Принципиальное решение об ее восстановлении уже имеется, и мы обязательно это сделаем.

Задачки по истории

Самые большие, красивые залы дворца — без сомнения, бальный и банкетный. В обоих были когда-то кессонные потолки. Это особый вид оформления, при котором оставлялись и красиво, лепниной и позолотой, отделывались естественные углубления между балками. К сожалению, выполненные из дерева украшения практически не сохранились. Вопреки европейской традиции, эти залы располагались в усадьбе Булгаков на втором этаже — это позволяло играть с высотой потолков за счет чердачных пространств, устраивать вокруг них хоры, балконы для музыкантов, галереи. Однако зимой верхние залы отапливались очень экономно, поддерживая минимально комфортную для мебели и обоев, предметов искусства температуру. Потолки могли протекать, дерево — портиться.

В банкетном зале кипит работа: здесь восстанавливают потолки, реставрируют лепнину, расчищают колонны, которые были некогда покрыты имитацией мрамора. На очереди — реконструкция четырехметрового камина. После этого приступят к отделке стен. В парадных залах на них где-то — были обои, тканые или бумажные, где-то имитация мрамора.

Здесь же художники-реставраторы обсуждают декоративный элемент балкона, на котором повторяется рисунок лепного элемента стен. Это, а также квадратные гвозди в нем, говорит в пользу того, что перед нами оригинальный, аутентичный фрагмент. Смущает же то, что резьба на нем явно выполнялась фрезой.

— Но у владельца дворца была лесопилка! — выдвигает кто-то аргумент. — В конце XIX века там вполне мог быть фрезерный станок! Вряд ли это новодел!

Оставив искусствоведческую дискуссию, по узенькой винтовой лестничке мы поднимаемся в обзорную башню. Ее французские окна в пол выходят на все четыре стороны света, отсюда открывается превосходный вид. Но внимание историка привлекает сама лестница, точнее — ее ствол. Буквально сегодня, снимая один слой краски за другим, реставратор добрался до аутентичного, на котором превосходно сохранился размашистый автограф мастера. «Бараноуски» — гласит надпись, и Владислав Александрович сразу загорается идеей поискать в архивах упоминание о таком художнике, вероятно, из Бобруйска.

— В советское время в этих окнах были витражи, изображавшие доярку, комсомолку, лаборантку, красноармейца, космонавта и спортсмена, — обводит он рукой пространство. — Настоящий фьюжн, то есть сплав стилей. Выглядело очень впечатляюще. Они сохранились, и я лелею мысль установить их возле окон. Ведь это не типовые витражи, а произведения искусства советской эпохи.

Сверху хорошо видны останки каретного сарая, находившегося правее парадного входа. Эту хозяйственную постройку тоже желательно восстановить, ведь она играла немаловажную роль в жизни Булгаков. Здесь стояли кареты, содержались лошади. В башенке наверху всегда находился «дежурный» кучер, наготове держали один из экипажей, чтобы хозяин в любой момент мог отправиться по своим срочным предпринимательским делам.

Еще один объект, который мечтают восстановить, — озеро в парке, составляющее неотъемлемый элемент дворцово-паркового архитектурного ансамбля. Оно высохло в результате мелиорационных мероприятий, но, возможно, еще есть способы вернуть сюда воду.

Рождение музея

Восстановление красивых интерьеров — это еще не все. Сейчас готовится проект, который предусмотрит нюансы эксплуатации здания именно в качестве музея, скорректирует принципы его наполнения экспонатами.

— Большинство туристов может удовлетвориться богатыми интерьерами. Но есть те, которым нужно гораздо больше, — объясняет Владислав Кулакевич. — Взгляните на фото одного из салонов 1910 года. Там стоят красивые резные кресла, очень изящный каминный экран, консоли с канделябрами, великолепные зеркала. Все это нужно восстанавливать. Но как? Есть несколько решений. Первое — все изготовить заново. Однако проблема в том, что новодел все же таковым и выглядит. Можно закупать антикварные предметы обстановки. Для дворца XIX века это не так уж дорого — зачастую дешевле, чем изготовление. Но точно такие же экран, кресла и консоли не найти, выходом станут только закупки аналогов. Вот на другом фото консоли с грифонами. Есть очень большая вероятность, что это индивидуальная работа и таких в мире больше нет. Ну, может, один найдется, а их должно быть четыре. Вот вазы — скорее всего, японские. Их аналоги — это тоже произведения искусства. Третий путь — вместо, скажем, консоли, поставить стеклянную панель с ее изображением. Это, наверное, самый научно обоснованный вариант, но не лучший для туристов, ведь они хотят увидеть именно предметы старины. Сложностей много, преодолеть их поможет именно музейный проект.

Реставрационные работы должны завершиться к декабрю следующего года. Без сомнения, возрожденный дворец займет достойное место в ряду самых известных и красивых достопримечательностей страны.

Оксана Невмержицкая, фото Александр Кулевский, СБ