Как оборона Могилева отразилась в кино: 60 лет военной эпопее «Живые и мертвые»

Днепровский рубеж

«Уметь помирать — это еще не все военное дело», — эти слова героя Анатолия Папанова, комбрига Серпилина, знакомы если не всем, то многим. Киноэпопея режиссера Александра Столпера «Живые и мертвые» — экранизация первой части одноименного романа писателя и поэта Константина Симонова, выросшая из посещения им в 1941‑м наполовину окруженного Могилева. Там, на Буйничском поле, храбрый щеголеватый военный корреспондент встретил героев, память о которых пронес через всю жизнь.

Будущий роман «Живые и мертвые» рождался именно там — рядом с бойцами полковника Семена Кутепова, которые за один только день, 11 июля 1941 года, в тяжелейших условиях уничтожили 39 немецких танков. «Недолгая встреча с Кутеповым для меня была одной из самых значительных за годы войны, — писал много позже Константин Симонов. — В моей памяти Кутепов — человек, который, останься он жив там, под Могилевом, был бы способен потом на очень многое. Тогда, в 1941 году, на меня произвела сильное впечатление решимость Кутепова стоять насмерть на тех позициях, которые занял и укрепил, стоять, что бы там ни происходило слева и справа от него».

Первая часть романа «Живые и мертвые» была опубликована в 1959‑м — к тому времени Симонов был уже шестикратным лауреатом Сталинской премии, его произведения неоднократно экранизировались. Потому предложение Александра Столпера перенести на киноэкран события книги не стало неожиданностью. Со Столпером писатель работал уже дважды: режиссер снял фильмы «Жди меня» и «Дни и ночи» по его произведениям еще в 1943 — 1944‑м. И вот спустя полтора десятилетия они вновь начали сотрудничать. 

Еще до выхода картины в прокат Симонов писал: «Что касается Столпера, то он за это время — и зимой, и летом, и в зной, и в пургу — снял так много войны, что сам стал окончательно военным человеком». Вместе они взялись за сложное дело — съемки фильма о трагедии 1941 года: то, о чем до них никто не снимал.

Писатель в съемках «Живых и мертвых» участвовал активно: начнем с того, что он сам предложил артистов, которым предстояло сыграть главных героев — корреспондента армейской военной газеты Ивана Синцова и комбрига Серпилина, прототипом которого был полковник Кутепов. Актер Кирилл Лавров вспоминал: «Именно Константин Михайлович Симонов привел к режиссеру Столперу и Анатолия Папанова, и меня. Столпер был хорошим, опытным, интересным кинорежиссером, с характером определенным и независимым. Но авторитет Симонова был для него непререкаемым. И оба мы с Папановым были утверждены на фильм почти без проб, если не считать пробы грима. Столпер с огромным уважением относился к Папанову. С самого начала чувствовалось, что этот актер — лидер в картине. Во время работы над «Живыми и мертвыми» Константин Михайлович постоянно был с нами: следил, чтобы на экран не попала никакая «туфта» — ни хромовые сапожки, ни противогазы, ни хорошо подогнанные солдатские гимнастерки».

Анатолий Папанов в кино на тот момент снимался не очень успешно, в основном в небольших ролях комедийного плана. Серпилин стал его первой главной ролью. Против Папанова пытались возражать, сыграть боевого комбрига рвались многие актеры, куда более знаменитые, но все разбивалось о железный аргумент писателя: фронтовика может в полной мере воплотить на экране только другой фронтовик.

«Думаю, почему же меня пригласили на роль Серпилина, по какой причине? — размышлял Папанов. — Было такое определение внешности у Константина Симонова, что генерал Серпилин обладал лошадиным лицом, но умными глазами... Несмотря на то что у генерала много текста в сценарии, надо было сделать этот образ малоговорливым и малосуетящимся. Как этого добиться? Мы добивались от генерала строгости, четкости, мягкости, но мягкости не размазни, а мягкости волевой. Это видно на примере последней сцены, когда генерал узнает проходившего мимо Синцова, роль которого очень интересно и умно сыграл артист Кирилл Лавров. Для генерала как для человека это большая радость, встреча с человеком, да еще в условиях фронтовых. Тот, кто был на фронте, это прекрасно понимает. И мне от этой радости стало тепло, как говорят, были слезы радости. И эти слезы полились у меня в кадре. Режиссер остановил съемку, сказал, что слез генерала Серпилина стоящие в строю солдаты видеть не должны. Сделать надо так, чтобы это было внутренне тепло, но внешне спокойно. И мы добивались этого. Было сложно, мороз был около 40 градусов, даже пленка застывала, не крутилась камера. Мне кажется, что именно эта сцена и удалась нам...»

Позже Симонов признавался: в его воображении Серпилин стал именно таким, каким сыграл его Папанов. И когда писатель работал над третьей частью «Живых и мертвых», его герой уже четко вписывался в образ, созданный великим актером.

В картине также снялись Олег Ефремов, Алексей Глазырин, Василий Макаров, Борис Чирков, Михаил Ульянов, Зиновий Высоковский, Михаил Глузский, в небольшой роли старшего лейтенанта Крутикова видим молодого Олега Табакова, в эпизоде — Владимира Высоцкого, играющего солдата‑балагура… Закадровый текст читает диктор Леонид Хмара — голос более чем 200 кинохроник военных лет и множества послевоенных документальных фильмов, для поколения победителей не менее знаменитый и узнаваемый, чем голос Юрия Левитана, зачитывавшего в годы войны сводки Совинформбюро.

Борисов, Орша, Могилев — в фильме много узнаваемых, родных топонимов, однако съемки велись в Тверской и Владимирской областях. При этом Столпер и Симонов настолько стремились к достоверности во всем, что выбили даже разрешение взорвать руины полуразрушенной церкви в селе Батыево в Тверской области. Газета «Призыв» в марте 1963 года писала о съемках на Владимирщине: «К площадке ведет специально расчищенная бульдозером дорога, «наша дорога», говорят о ней мосфильмовцы. Автобусы, газики, военные автомашины, тракторы, танки, сани‑розвальни — чего только тут нет! Осветители следят, чтобы не капризничали «диги» — дуги интенсивного горения. Этих мощных ламп на площадке шестнадцать. Здесь же трудолюбиво рокочут «лихтвагены» — так называются установки, дающие свет для всей съемочной площадки... Немало хлопот и у художника по костюмам Ганны Ганевской. Нужно добиться, чтобы все было как тогда, в тяжелом тысяча девятьсот сорок первом... Ведь из этих, казалось бы, мелочей и складывается та глубокая и большая правда, та достоверность, к которой стремятся создатели фильма. Наконец, люди и аппаратура приведены в «боевую готовность». Главный оператор Николай Олоновский смотрит в визир киносъемочной камеры: «Нет, пожалуй, что‑то не так, — хмурится он. — Кажется, в кадре слишком ярок свет на заднем плане, сильно работает первый ветродуй. Да, слишком много метели». Замечания оператора радисты передают на места. Световая композиция меняется. Как по воле волшебства, стихает метель».

Премьера фильма «Живые и мертвые» прошла 24 февраля 1964 года, кинолента вышла в лидеры советского проката: две серии картины Столпера посмотрело 41,5 млн и 40,3 млн человек. Это намного превышало тогдашний порог окупаемости киноленты в 7 млн человек, который был установлен Госкино.

Александр Столпер говорил:  «Мы полагали, что в нашем фильме не должно быть одного главного, центрального образа. Наш герой коллективный — народ, который сражался и побеждал».

ФАКТ

В 1979 году прах Константина Симонова, согласно его завещанию, был развеян над Буйничским полем: «Я не был солдатом, был всего только корреспондентом, однако у меня есть кусочек земли, который мне век не забыть, — поле под Могилевом, где я впервые в июле 1941 года видел, как наши в течение одного дня подбили и сожгли 39 немецких танков…» Писатель навсегда остался там — со своими героями, уже вечно живыми.

Ирина Овсепян, СБ