В частный музей могилевской деревни Малые Белевичи впору организовывать экскурсии

Мелодия для скрипки времени

Хата Леонида Бакланова в деревне Малые Белевичи, что километрах в 50 от Могилева, внешне ничем от остальных не отличается. Но внутри нее — импровизированный музей. 73-летний Леонид Иванович давно собирает раритеты, которым по 70—100 лет. Их в его коллекции более 300. И это не только привычные предметы крестьянского быта…

Все началось с утюга

Могилевчанин Леонид Бакланов, в конце 1980-х по просьбе жены и тещи купивший домик в Малых Белевичах, встречает нас у ворот:

— Откуда такая страсть к истории? Так я всю жизнь с ней рядом. В моей трудовой книжке две записи: в 1969 году принят в областную типографию наборщиком, в 2002-м — уволен в связи с выходом на пенсию. Все это время изготавливал печати для организаций и предприятий области. Многих из них уже не существует, так что те печати тоже раритет! А как в село переехал и затеял в избе ремонт, на чердаке наткнулся на старый утюг и примус… Выкинуть рука не поднялась, вот и решил: они станут основой будущего музея.

С той поры Леонид Иванович стал коллекционировать вещи с историей. В поисках раритетов исколесил и деревню, и округу. В селе Майщина, например, отыскал деревянную прялку, которой владельцы хотели… растопить печь! Фактически спас ее от гибели. Коромыслу, что крепится под потолком его избы, тоже около века. Его передала землячка Тамара Нестерович, в прошлом учитель истории и географии. От односельчанина Александра Алейникова в музее лопаска для кудели и веретено. От Николая Ольховика — борона и настенные часы Орловского завода.

Есть тут косы, серпы, топоры, самовары, примусы, швейная машинка, чесалка для льна, коллекция хомутов. «Первый номер, — толкуют сельчане, — для жеребенка, второй — для кобылы, третий, самый большой, — для коня».

— С помощью этих бондарных инструментов еще наши отцы и деды делали бочки, ставили срубы, — включается в разговор 72-летний сосед Бакланова Святослав Гутько. — И у каждой лопаты, что висит на стене, свое предназначение. Прямую использовали для выпечки хлеба, а скругленную, с выемкой, — для сушки зерна.

В музыкальном уголке — старинная скрипка в родном футляре, древний патефон с пластинками и радиоприемник, с которым Леонид Иванович в молодости «курсировал» по Могилеву и, как говорит сам, «под песню «Не расстанусь с комсомолом, буду вечно молодым» в брюках клеш кадрил девушек». Радиоприемник рабочий, а вот патефон, увы, не заводится. Впрочем, владелец уверен, что сможет его реанимировать: «Всего-то и нужно: найти на барахолке подходящую «головку».

Канистра с трагической историей

В импровизированном музее на видном месте и предметы военной истории: немецкий ящик из-под патронов, стреляные гильзы, канистра… Ее, немецкую, датированную 1939 годом, Бакланов отыскал на подворье пасечника:

— Он поставил на нее один из пчелиных домиков. Когда я канистру отчистил, на ней проступили надписи на немецком языке. После, пообщавшись со старожилами, я узнал: канистра тут с войны. 15 февраля 1943-го фашисты согнали в гумно, где хранилось сено, местных жителей, облили строение бензином из этой самой емкости, подожгли.

Для Святослава Гутько, который помогает Бакланову собирать осколки военного прошлого, это не просто канистра, а часть биографии:

— Моя теща, Анна Георгиевна Якушко, которая прожила 102 года, рассказывала, что была тут партизанская зона. Ее родной брат Дмитрий Георгиевич был комиссаром партизанского отряда, муж, до войны работавший председателем сельсовета, тоже ушел в отряд. Семья с ними связь держала — передавала продукты, сведения о полицаях и фашистах. В Вендороже, что километрах в 15 отсюда, стоял немецкий гарнизон. Однажды Анне поручили отправиться туда в разведку. После того как она передала данные, партизаны устроили там диверсию. Каратели, оставшиеся в живых, люто за это отомстили — отыгрались на мирных жителях… Среди заживо сожженных была и свекровь Анны Георгиевны…

Имена 36 погибших увековечены на гранитной плите на памятнике в деревне.

Разрушенный храм, иконы и серебряный крест

Шильды с надписью «музей» на хате Леонида Ивановича нет. Но если в деревню приезжают к старикам дети, внуки из Могилева, Минска — обязательно идут сюда на экскурсию. А в будущем Бакланов планирует приглашать к себе и сельских школьников.

Кстати, в его коллекции, помимо исконно деревенских вещей, есть несколько картин, иконы.

— Когда-то между Малыми Белевичами и Майщиной стоял храм, — рассказывает председатель Семукачского сельсовета Тамара Укружская. — А как грянула война, местный священник попросил сельчан забрать из церкви все самое ценное — чтоб врагу не досталось. Среди них была и моя свекровь Мария Емельяновна. Люди понесли по домам иконы, подсвечники, кресты. О том, что у свекрови хранится старинная утварь из разрушенного в войну храма, узнала лет 10 назад. Когда свекровь заболела, мы с мужем уговорили ее переехать к нам. Она и попросила забрать из ее хаты крест и икону. Икона, что была в хорошем состоянии, и сегодня нас хранит. А на крест тот глядеть было страшно — столько лет под печкой лежал, закопченный весь. Как щетками в бане его отмыли, ахнули! Шикарный: серебряный, усыпанный камнями, наверняка драгоценными!

Сокровище Укружские передали в Могилев — в Свято-Никольский женский монастырь. Теперь он лежит на престоле, в середине алтаря. Фамилия тех, кто его сберег, вписана в историю храма.

Ольга Кисляк, фото Андрея Сазонова, СБ