В бой за Родину. 115 лет со дня рождения поэта и военкора Алеся Жаврука

Как часто стихотворец предчувствует, предвидит свое будущее, пунктиром намечая строка за строкой основные вехи... Алесь Жаврук — поэт, военкор, а затем политрук на фронтах Великой Отечественной войны — успел бесстрашно очертить свой короткий грядущий путь, написав когда-то: «Няхай мы спаткаемся / З куляй раптоўнай / У першыя тыднi вясны, / Сябры перамогуць / У бойцы ўсё роўна, / I сына ўзгадуюць яны...» Ошибся он только в датах: напророчил себе гибель в первые весенние дни, а не стало его 23 августа. Под Сталинградом в 1942‑м успел прочитать письмо жены Лидии, в котором она рассказала: сын родился! Успел отправить ей листок, где горячо и с любовью благодарил за это чудо, — и в тот же день переменчивая военная судьба бросила его навстречу смерти. И следом за тем последним письмом, написанным рукой поэта, к его уже вдове отправилось отпечатанное на машинке извещение с коротким «геройски погиб в борьбе с немецкими оккупантами».

Александр Синичкин родился на Могилевщине, в Сенно, 19 августа 1910 года, спустя несколько лет семья перебралась в Рогачев. Отец будущего поэта Дмитрий Синичкин был бухгалтером, мать — акушеркой. После революции они получили от горсовета участок земли для постройки дома, чтобы наконец обзавестись собственным, а не съемным жильем. Но в 1922 году отца унес тиф, мать осталась с тремя детьми на руках — сыном Шурой и двумя дочками, беременная четвертым ребенком. Заработок акушерки был куда как скромен, дети — мал-мала-меньше, так что мечте о просторном доме было не суждено осуществиться. Средств Елизаветы Степановны хватило на устройство лишь крохотной хатки, зато вокруг на выделенном для семьи участке она посадила большой сад с яблонями и грушами: урожай плодов был подспорьем для этой бедной, но жизнерадостной, работящей и дружной семьи.

После двух войн — Первой мировой и Гражданской было, казалось, не до поэзии, но единственный в доме мальчишка с юных лет что-то сочинял и придумывал, складывая стихи и записывая истории из домашнего житья-бытья в самодельный журнал. Шура Синичкин вместе с другом, будущим поэтом Алексеем Зарицким, с которым они с 4‑го класса сидели за одной партой, с разрешения школьного руководства делали и вывешивали в классе юмористическую газету «Смех i слёзы» под эгидой мифического издательства «Стаптаны лапаць», писали для школьной стенгазеты. Алексей Зарицкий вспоминал, как происходило становление молодого поэта:

«У 1926 годзе, калi мы ўжо вучылiся ў восьмым класе, Шура Сiнiчкiн пачаў друкаваць свае вершы ў абласной газеце «Магiлёўскi селянiн» i бабруйскай акруговай газеце «Камунiст», а пазней i ў лiтаратурным дадатку да яе «Вясне», стаўшы Алесем Жаўруком, самым вядомым з тагачасных рагачоўскiх паэтаў...»

Впереди был Рогачевский педтехникум, где Алесь Жаврук осознал еще одно свое призвание — педагогику, и после завершения учебы со всей отдачей преподавал на рабфаке. «Шура быў сярэдняга росту, абаяльны i вельмi прыгожы. За сваю кучаравую прычоску i добрыя вершы ён быў празваны «нашым Пушкiным», — вспоминал друг юности поэта, драматург и сатирик Михась Скрипка, занимавшийся вместе с ним в литобъединении при бобруйской газете «Камунiст», которым руководил редактор газеты писатель Михась Лыньков.

К Лынькову, который стал для Алеся Жаврука одним из первых литературных наставников, он сохранял трепетное и теплое отношение до конца жизни.

И все же, несмотря на педагогические успехи, Алесь Жаврук видел свое будущее только в литературе. Понимая, что без фундаментальных знаний и профильного образования он не сможет подняться выше планки местной знаменитости, молодой автор отправился в Москву. А вместе с ним — верный друг Алексей Зарецкий. Оба прошли творческий конкурс в Литинститут, оба в конечном итоге решили, что их интересам больше отвечает учеба в МИФЛИ — Московском институте философии, литературы и истории имени Н. Г. Чернышевского. Для Жаврука выбор был судьбоносным еще и потому, что там в годы учебы он влюбился в однокашницу, которая стала в итоге его женой.

В 1936 году, в пору студенческого расцвета, увидела свет первая книга стихов поэта «Ручаiны», два года спустя — еще одна, называвшаяся «Дняпро выходзiць з берагоў». Важным этапом его творческой работы стала завершенная в 1937‑м поэма «Крывёю сэрца», посвященная Гражданской войне в Испании: эта война стала первой, в которой советские солдаты-добровольцы столкнулись с фашизмом. За событиями в Испании советская молодежь следила, отмечая на картах движения войск и страстно желая победы антифашистам, сражавшимся против режима Франко. Алесь Жаврук, вдохновленный «Гренадой» Михаила Светлова, в эти дни сочинял свою поэму:

I раптам

Выбух нечуваны,

Ў шматкi парваўшы цiшыню,

Нiбы пярун той ураганны,

Ўсё аглушыў i ўсхамянуў.

I потым новы, дзесьцi блiзка,

Над самай дзесьцi галавой...

I вось ў паветра з дзiкiм вiскам

Ляцiць грамада абелiска,

Афорт Гойя, рука, калыска,

I жоўты дзёран з нежывой,

Зусiм як леташняй, травой...

Был у Алеся Жаврука и друг-соавтор поэт Андрей Ушаков. Вместе они с успехом сочиняли для детей, опубликовав в 1939 году две детские поэмы: «Пра майго таварыша» и «Пра слаўных папанiнцаў нашага дзетсада». Следующим этапом для творческого тандема стало сочинение либретто оперетты «Зарэчны бор», которую поставили в Минске. К тому времени Алесь Жаврук поступил в аспирантуру Института литературы Академии наук БССР. Жена Лидия также была аспиранткой, только в МИФЛИ. Но жизнь в столице республики долго не продлилась: буквально два месяца, и поэту пришла пора уходить в армию. Учеба в аспирантуре давала отсрочку, но Жаврук решил ею не пользоваться, а отслужить и вернуться. Успел вместе с писательской делегацией во главе с Александром Фадеевым съездить в Грузию на юбилей поэта Косты Хетагурова, а осенью его отправили в Могилев в дивизионную газету, затем дивизию перевели в Белгород. Летом 1940‑го у поэта родилась дочь — и умерла, прожив всего месяц... Короткий отпуск, полученный для похорон ребенка, супруги провели вместе в Рогачеве у матери поэта. Тогда они еще не знали, что это единственное время, отпущенное им, чтобы побыть вместе.

Зимой 1941‑го Алесь Жаврук был переведен в Орел, в газету военного округа, откуда в июне ушел на фронт. В самом начале войны ему присвоили звание политрука — и скоро во фронтовой печати стали появляться стихи, подписанные «младший политрук А. Синичкин. Действующая армия». Писал он в те годы на русском — редкий случай, когда владеющий двумя языками может сочинять на обоих равно талантливые стихи:

Блиндаж под шрапнелью свистящей,

Пилотки склонившихся в круг.

Фанерный махорочный ящик

Вскрывает штыком политрук...

У поэта находились слова благодарности для тех, кто слал посылки на фронт, гневные строки, призывающие в бой, когда он сталкивался с жестокостью оккупантов (а Жаврук, выходивший из окружения в первые месяцы войны, прорываясь к своим, насмотрелся на всякое). Есть в его фронтовом блокноте и стихи на белорусском:

А цi мiг, цi век — не знаў нiхто там,

Колькi моўчкi праляжалi мы

На краi сыпучага сумёта

Пасярод марознае зiмы.

Толькi раптам лютаўская сцюжа

Адступiла быццам, адлягла.

Чую i не веру сам я — «Ружа»:

«Ой, расцвiла ружа, расцвiла...»

Азiрнуўся: цiха ў задуменнi

Сам сабе спявае зампалiт.

Слухаем. I нiкне поўнач ценем,

Iншыя ўстаюць хлапцам палi.

Случчына каму, каму у песнi

Амсцiслаўшчына яго ўстае,

Мне ж — рачэнскi край, маё Палессе,

Вербы, вочы ясныя твае...

Алесь Жаврук был тяжело ранен во время бомбежки Сталинграда, спасая раненую сотрудницу редакции газеты «В бой за Родину». В медсанбате получил письмо от жены, ответил радостными строками с просьбой беречь новорожденного сына, ведь более дорогих людей у него нет на этом свете... Госпиталь, который пытались эвакуировать из Сталинграда на баржах, был разбомблен. А в том же году погиб, защищая Ленинград, соавтор и друг поэта Андрей Ушаков. Их последняя, неизданная, книжка детских стихов «Пра майго катка» увидела свет в 1950 году.

Война страшна не только горем, не только смертью и разрушениями — она страшна тем, что отнимает будущее. Талантливый поэт Алесь Жаврук погиб 32‑летним, в пору своего расцвета, не успев написать сотой доли того, что хотел и что было ему по силам. Его будущее так и не наступило, остались лишь вечная память и те строки, которые он успел занести на бумагу.

Открыватель имен

 Советский поэт, критик и литературный педагог Григорий Левин на книгу стихов Алеся Жаврука «Дняпро выходзiць з берагоў» в 1939 году откликнулся рецензией в «Литературной газете»: «Жаврук — один из тех молодых поэтов, которых следует называть молодыми не из-за их возраста или поэтического стажа, а потому, что они — поэты молодых. (Я бы сегодня сказал — поэты, которые пишут про молодость.)».

Письма с фронта

В письмах к жене Алесь Жаврук рассказывал о своей работе в фронтовой газете «На защиту Родины»: «Лидасинька, работать приходится много, но работа увлекательная, интересная. Веду юмористический отдел «Прямой наводкой», пишу (с продолжением) «Новейшие похождения бравого солдата Швейка», стихотворные рассказы о подвигах смекалистого и расторопного бойца Сени Пулькина. Пишу и очерки, изредка — лирические стихи».

СБ